Как часто я ненавидел свою работу? Практически постоянно. И вовсе не потому что она была слишком тяжелой или еще что-то в этом роде. Все гораздо проще и банальнее, чем казалось на первый взгляд. Все, как обычно, упирается в деньги. Не скажу, что я никогда не относился хладнокровно к тому, как живет моя сестра с ее парнем, ее подруга. Да вообще в этой семье я порой чувствую себя неловко, особенно если дело касается праздников и все друг другу дарят дорогие подарки. И я прекрасно понимаю, что Лайонин никогда не зацикливалась насчет денег и, наверное, никогда ничего и не скажет. Ее устраивает то, как мы живем сейчас, к тому же она попросту не привыкла жить на широкую ногу. Но как же тяжело жить от зарплаты до зарплаты и идти на работу в любой момент, когда тебя вызывают только из-за страха лишиться своего места. А потерять для меня работу очень страшно. Я никогда не скажу этого Лайонин, никогда не буду требовать от нее, чтобы она тоже зарабатывала. Мне вовсе не нужно этого, в том, что у нас так мало денег виноват только я сам. Львица и так много натерпелась за свою жизнь, поэтому сейчас я хочу только чтобы она жила спокойно и делала то, что ей нравится. Но как она может это делать, если даже в тот момент, когда ей нужна помощь, я бегу сломя голову на работу, перекладывая заботу о ней на собственную сестру, которой даже толком рассказать ничего не могу. Но, увы, изо дня в день я засыпаю и просыпаюсь с подобными мыслями и от этого еще большая неприязнь развивается к моей работе. Я продал Хэллоуина, хоть мы  с ним отлично сработались и, возможно, в мире спорта нас ждало бы хорошее будущее. Но у меня попросту не хватало на него времени и денег. Вот так вот получается, столько лет добиваться ее, чтобы заключить в клетке нищеты. Возможно, будь я чаще дома, то не случилось бы этого приступа. Я бы смог заметить, что кто-то тогда пробрался в дом, оставил эту чертову шкатулку на прикроватном столике. Но прошлого не изменишь и нам остается только стараться устроить будущее.
Я был благодарен Доминике, что она примчалась тут же, стоило мне ей позвонить. Она была взбалмошной и непоседливой, но если дело касалось чего-то серьезного, она могла взять себя в руки, а сейчас мне это было просто необходимо, и Лайонин тоже. На работе я не находил себе места, практически не слушал напарника и постоянно отвлекался, что его несказанно злило. Но сегодня я никак не мог сконцентрироваться на работе, мои мысли были там, дома, рядом с Львицей. Когда я уходил, она еще спала и я даже представить себе не мог, в каком состоянии она сейчас находится. Но Доминика бы обязательно мне позвонила, если бы что-то произошло, а потому я беспрестанно крутил телефон в руках, то и дело снимая его с блокировки и ставя обратно. От паранойи меня спас рев рации, оповещающий о вызове. Мы с напарником тут же поехали на указанный адрес. Ничего особенного, очередная семейная драка. Таких вокруг полно, жены вызывают полицию, потому что их пьяный муж разбушевался, его увозят в тюрьму, а через пару часов она прибегает и забирает заявление, расцеловывая мужа, словно Бога. Странные люди. Зачем напиваться и избивать того, кого ты называешь любимым? Зачем терпеть подобное отношение к себе, зная, что оно наврятли измениться. Все это всегда было и останется непонятным. Как по мне, так в первую очередь любовь вырастает из взаимоуважения.
Когда мы доставили несчастного забулдыгу в участок и вернулись в машину, мой телефон разрывался от звонков. Звонила Доминика, которая описала мне всю произошедшую ситуацию. Ушла. В моей голове моментально закрутился целый вихрь мыслей и предположений. Я не знал в каком она сейчас состоянии, куда она собирается и что хочет сделать. Не обращая внимания на напарника, я передал по рации описании Лайонин с просьбой дать знать, если кто-то ее увидит. Сам же направился патрулировать улицу возле дома, надеясь все-таки найти девушку до того, как с ней что-то случится. Как вы считаете, каков процент найти человека в городе, численность жителей которого составляет почти пол миллиона? Правильно, очень мал. Но сейчас мне повезло куда больше, чем могло бы. Спустя пол часа из рации снова раздался голос. Это был патруль, что находился возле вокзала и мне описали девушку точь в точь похожую на Лайонин. Недолго думая, я развернул автомобиль, направляясь в сторону вокзала, что находился в черте нового города. Коллеги же сообщили, что видели девушку в той части, где находился автовокзал. Попутно я поспешил объяснить напарнику в чем, собственно, дело, чтобы он хотя бы немного успокоился, а сам же бегом направился к автобусной остановке.
Я оглядывался по сторонам, всматриваясь в лица людей в надежде увидеть одно единственное. Но я понимал, что это бесполезно, ведь сейчас как раз приехал один из рейсов и еще три готовились на посадку. Добежав до кассы, я дрожащими пальцами нашел в телефоне фотографию Лайонин, я показал ее диспетчеру с расспросами о том, видела ли она эту девушку. Сегодня удача явно была на моей стороне. Получив подробную информацию о том, куда эта девушка купила билет, на какой автобус и где он стоит, я тут же направился в его сторону. Уже происходила посадка и только подбегая к автобусу я заметил, как Лайонин начинает заходить внутрь. Подхватив ее за талию, я снял ее со ступенек, отставляя в сторону. Легкие обжигало жарким пламенем, горло раздирало, а воздуху катастрофически не хватало. Прохожие зеваки столпились вокруг, глядя на нас широко распахнутыми глазами, даже водитель автобуса вылез, но я лишь махнул ему рукой, давая понять, что можно ехать. Не отпуская девушку из своих рук, я заглядывал в ее лицо.
- Что ты делаешь? Куда ты собралась?
Мое тело пробило все легкой дрожью, а самому мне хотелось кричать от собственного бессилия. Я не знал, как мне поступить со всем этим, что мне делать и как помочь Лайонин. Кажется, что постепенно я и сам начинал сходить с ума, день и ночь думая об этом.

Каждое ее слово ударяло словно плетью по оголенной коже. Сердце сжималось до боли, а голова готова была разорваться на части от собственных мыслей. Я из последних сил старался убеждать себя в том, что она просто не в себе, что она не понимает, о чем говорит и не стоит все ее слова воспринимать всерьез. Но это было чертовски сложно. Наверное, я бы не смог ее просто так отпустить даже если бы она говорила мне это все, сохраняя здравый рассудок. Я столько раз ее отпускал и терял, что просто уже не смог бы пережить еще одну ее потерю. Да и сейчас я просто не имел права ее отпускать, позволять делать то, что говорят голоса в ее голове. Мои руки крепко обнимали тонкое тело девушки, что так рьяно желало вырваться на свободу. Отпустить ее сейчас - означало потерять ее навсегда.
Вокруг было уже полно зевак. И даже мой напарник не совсем понимал, что происходит, хоть и пытался отвадить любопытную толпу. Нужно было заканчивать этот концерт и скорее помочь Лайонин.
- Прости.
Тихо обронил я наперекор крикам девушки. Я знал, что это довольно грубо и может вызвать только большую волну ненависти, но сейчас у меня не оставалось другого выбора. Продолжая одной рукой крепко сдерживать рыжеволосую, второй я достал наручники и в течение нескольких секунд ловко застегнул их на тонких белесых запястьях. В ответ полетели очередные крики, но, кажется, у Львицы уже заканчивались силы, поэтому слова быстро пошли на спад, а вместо этого из глаз покатились слезы.  Ловко подхватив девушку на руки, я отнес ее в машину, где бережно усадил на заднее сиденье, присаживаясь рядом. Подоспевшего напарника я попросил отвезти нас домой. Мне следовало бы его отблагодарить за то, что тот не задавал лишних вопросов, хоть и было видно невооруженным глазом, как его переполняет любопытство.
Девушка же тем временем успокоилась окончательно, было слышно лишь ее неровное дыхание. Она уснула на моем плече и от приступа пятиминутной давность остались только следы слез на щеках и немного нахмуренные брови. Осторожно, чтобы ее не разбудить, я снял с ее рук браслеты, позволяя лечь удобнее и слегка растирая ее запястья.
Приступы становились все чаще и страшнее. Я понимал, что пора действовать кардинально, что я не смогу помочь ей так, как это смогут сделать специалисты. Хотя, судя по тем записям в ее карте, эти самые специалисты могут сделать только хуже. Выбор, что сейчас стоял передо мной, был самым сложным в моей жизни. Я понимал, что на данный момент, в моих руках находится жизнь Лайонин и только я сейчас смогу решить, как поступить дальше, ведь от ее родителей уже давно нет вестей и неизвестно, интересуются ли они жизнью своей дочери или нет.
По дороге я позвонил начальнику и взял отгул, ссылаясь на дурное самочувствие, а когда мы подъехали к дому, то коротко поблагодарил своего напарника, после чего снова взял Лайонин на руки и понес в квартиру.
Только сейчас я вспомнил о том, что дома еще запертая сидит моя сестра, которая невольно оказалась свидетелем происходящего. Честно, я бы все отдал, чтобы никто не знал о том, что происходит с Лайонин, чтобы ни у кого не было ни малейшего повода смотреть на нее косо. Она достойна нормальной, полноценной жизни. Я понимал, что с темпераментом Доминики и ее любви к болтовне, о произошедшем уже через пол часа узнает вся ее новая семья, даже я буду просить об обратном. Но за это грех на нее злиться, она всегда была такой, и я знал, на что шел, когда просил ее приехать.
Зайдя в квартиру, я бережно отнес рыжеволосую в спальню, где уложил в постель и накрыл одеялом, предварительно сняв всю верхнюю одежду. А после этого отправился вызволять свою сестру. На удивление, стоило мне открыть ванную, на меня не посыпался град расспросов - а лишь округленные большие глаза и немой вопрос. Я не стал вдаваться в подробности, моих слов о том, что Лайонин нездоровиться для Доминики оказалось достаточно и это сейчас очень облегчило мне задачу. Попрощавшись с сестрой, я отправился на кухню, где заварил крепкого ромашкового чая с добавлением успокоительного на тот случай, если Лайонин вновь проснется не в себе.
Как поступить и что сделать - вопросы, которые не дают мне покоя, от которых хочется бежать, ведь они вызывают тошнотворное чувство страха, от которого не избавиться. Страха сделать неверный выбор, страха потерять ее навсегда. Мне уже начинало казаться, что и в моей голове что-то или кто-то поселился, ведь виски ломило с неведанной силой, а мысли путались невпопад. А может быть это было связано с тем, что я не спал уже более суток.
Когда я вернулся в спальню, Лайонин так же мирно спала. Оставив чашку с чаем на прикроватной тумбочке, я скинул с себя форму, переодеваясь в домашнюю одежду, а после - прилег к рыжеволосой, осторожно притягивая ее к себе. Как же все-таки жесток человеческий рассудок по отношению к самому себе. Что он способен вытворять с человеком и к каким последствиям привести? У меня оставалось еще целая куча вопросов, на которые я, возможно, никогда не найду ответы, а на некоторые из них просто боюсь узнать.
Веки мои тяжелели, но я из последних сил старался бороться с собственной усталостью. Лайонин могла очнуться в любой момент и было бы лучше, если бы я находился рядом. Но, как бы я ни старался, глаза мои все-таки закрылись, после чего я погрузился в беспробудный сон.