Я почти задержав дыхание ждал, что сделает девушка. На самом деле только сейчас, внимательно вглядываясь в ее лицо я понял, насколько она красиво. Почти белоснежная кожа, тонкие черты лица, волевой подбородок. Пухлые губы, аккуратный носик, огромные светло-голубые глаза, в обрамлении угольных ресниц, высокие и тонкие брови, а вдобавок угольно-черные, густые и длинные волосы. Было отчасти даже печально, что девушка такой редкой красоты попала в эти стены. Интересно, что с ней случилось?
Я уже строил в голове лесенку, алгоритм работы, которую мне необходимо будет провести. Со временем я узнаю все, что меня интересует, постепенно и не торопясь. Слоя за слоем я буду избавлять Дженнифер от невидимого кокона, пока она полностью не раскроется и не станет самой собой. Нужно будет только разобраться во всем, начиная с самых ранних воспоминаний. Я всегда был убежден, что большинство психологических проблем идут "родом из детства", ведь именно в этот нежный период закладываются основы поведения и черты характера, которые в будущем уже редко претерпевают изменения. За всю свою практику я повидал большое количество людей, вырванных из этой реальности и почти каждому было что рассказать о своем детстве. В большинстве своем корень проблем удавалось нащупать, выкорчевать его изнутри и помочь человеку снова придти в себя и жить с тем, что творится у него в голове. Каждый мой пациент был для меня чем-то большим, чем просто необычной личностью. Вы не представляете себе, как прекрасен мир, скрывающийся внутри подобных людей. Сколько в стенах клиник заперто волшебных художников, музыкантов или поэтов. Какие мечты лелеят в себе люди, от которых общество брезгливо отвернулось, как от бубонной чумы. Когда люди наконец-то поймут, что жестокость, отрицание и презрительность никогда не обернуться ничем хорошим. Если бы люди только научились быть хоть на йоту добрее друг к другу, то мир был бы лучше.
Хотя, пожалуй я просто был оптимистом, мне это талдычили все вокруг с самого детства. Я ходил с широкой улыбкой на лице, горой игрушек и конфет в карманах и голос мой всегда был бодрым и веселым. Мои пациенты любили меня, а что обо мне думают мои коллеги, впрочем, не так уж и важно. На самом деле, в любом человеке можно разглядеть что-нибудь интересное, если присматриваться. Вот например полноватая буфетчица в столовой страдает клаустрофобией, стоит только посмотреть на ее измученное и напряженное лицо каждый раз, как она вынуждена заступать в морозильную камеру за очередной порцией мяса или овощей. У одного санитара явная депрессия, как ее клиническое состояние, у некоторых сильная зависимость, которую они не смогут побороть без стороннего участия. Так кто же в итоге был честнее - те, что открыто признавали свою реальность и свои проблемы или те, кто скрывался в угоду обществу и чужому мнению?
Я вырос в детском доме и зачастую порядки и правила там были слишком суровы для людей с мягким характером. С самого детства я научился прятаться в собственных мечтах и фантазиях и наверное именно эта способность позволила мне безболезненно перешагнуть черту юности. Несмотря на то, что у меня никогда не было даже приемных родителей, я не чувствовал себя одиноким. Когда ты с детства привыкаешь быть один, то иначе уже не можешь и именно это кажется тебе неправильным. По этой же причине у меня не было ни девушки, ни толком друзей, а все свое время я посвящал работе. Наверное, жизнь каждого в конце-концов складывается наилучшим образом и предоставляет нам возможность заниматься именно тем, что мы должны и быть теми, кем мы должны быть.
Я видел, как девушка заинтересовалась змейкой, как ее глаза постепенно высыхают от слез, на лице появляется заинтересованность. Но я не спешил праздновать победу, в любой момент могло случиться что-нибудь неожиданное. Благодаря тому, что я пристально всматривался в лицо пациентки я успел заметить, как черты ее лица почти мгновенное изменились, а выражение глаз стало совсем иным. Она протянула руку и я мысленно собрался, готовый почти к чему угодно, но . . . в итоге она просто хлопнула меня по руке, отчего игрушка подскочила и упала на пол. На лице девушки же тут же появилась улыбка, а мне оставалось лишь хитро прищуриться.
- Такого - нет, но знал, что ты обязательно что-нибудь выкинешь.
Манера движения тоже изменилась в один момент, от робости и страха не осталось и следа, а я почти с детской восторженностью наблюдал за этим. Если подтвердится что это действительно расщепление личности, то предстоит оберегать девушку от десятков профессоров, которые сразу же воспылают  к ней интересом. Девушка между делом уже вскочила на ноги, устремляя на меня свой взгляд. Я мягко улыбнулся, с выражением сожаления похлопав себя по карманам.
- Прости, но я не курю. А мое имя Габриэль, но можешь звать Гейбом. И кстати, курить в палатах запрещено.
Я видел, что мой ответ не понравился брюнетке, отчего она тут же запрыгнула на подоконник, уставившись на улицу. Погода была довольно приятная, для сентября, так что на прогулке было много пациентов. Лишь после непродолжительного просмотра улицы, она повернулась ко мне для ответа. Она явно была расположена к беседе, так что мне оставалось лишь завоевать ее доверие. Я поднял вверх руки, демонстрируя ей ладони с сигналом "сдаюсь".
- Ну хорошо, пойдем спустимся на улицу, там есть магазин - я куплю тебе сигарет. Но ты скажешь мне, как тебя зовут, идет?
Я пошел на выход, приглашающе открывая для девушки дверь. В коридоре я расписался за то, что увожу Дженифер под свою ответственность и успел заметить, как она пристально разглядывает все вокруг. Желание сбежать вполне нормально, пока пациент не привыкнет, поэтому я не стал акцентировать свое внимание на ее поведении, чтобы не разрушить зарождающееся, как я надеялся, доверие. Как только мы вышли на лестницу, я начал рассказывать о госпитале, его истории и отделении в принципе.
- Как только ты немного освоишься, то сможешь ходить в комнаты отдыха, спортзал и столовую, а также гулять на улице. Если тебе что-то нужно, то тут есть магазин. Кстати, есть даже библиотека и бассейн, два раза в неделю тут проводятся книжные вечера, когда все могут собраться и обсудить произведения, вечер кинопросмотров, а также небольшие кружки по интересам. Я надеюсь, что тебе тут понравится.
На самом деле психиатрическое отделение марии было одним из лучших в Шотландии и к пациентам тут относились как к личностям, а не как к заключенным. Именно поэтому мне и нравилось тут работать. Для большинства госпиталь уже стал домом, который они не хотели покидать.
Мы вышли на улицу и прошли через небольшой парк, достигнув магазина, где я купил выбранные девушкой сигареты с зажигалкой и протянул ей.
- Курить можно на улице, но через неделю откроют помещение для курения внутри здания, чтобы вы не мерзли.
В ответ на благодарность девушки я улыбнулся.
- Это хорошо.
Мы плавно двинулись вдоль дорожек, пока девушка затягивалась дымом.
- Ну, теперь у тебя будет доступ к сигаретам, так что ты можешь не сдерживаться. Только не стоит курить слишком часто, вредно это.
Следующие ее слова были вполне предсказуемые, так что я жестом пригласил ее присесть на скамейку, после чего заскользил взглядом по окружающей обстановке.
- Видимо ты пересмотрела фильмов. Уверяю тебя, у нас здесь все по-другому. Никто и никого не принуждает ни к чему - ни к медикоментозному лечению, как ты выразилась - никто насильно не пичкает таблетками. И уж конечно тут нет электрошоковой терапии или кресел с ремнями. И слово "ненормальные" мы не используем. Поверь, в большинстве из тех, кто здесь находится, мира больше, чем за окном. Проблема только в том, что подавляющее большинство людей за оградой, считает их изгоями общества, опасными и недалекими. Здесь для всех кого ты видишь - дом, где они могут быть самими собой, научиться сосуществовать с миром за оградой без ущерба для себя. Это не тюрьма, а место, где каждый может найти помощь или помочь сам. Разве ты видишь здесь хоть одно несчастное и запуганное лицо?

Конечно я не ждал, что девушка вот так легко поверит моим словам, так что в ответ на ее скептическую речь и лишь улыбнулся. Я слишком хорошо знал, как у здешних жителей происходит период адаптации, как со временем они учатся ценить и искренне любить это место. Конечно основной моей задачей был помочь им вновь вернуться в реальный мир, научить не бояться его, а сосуществовать в гармонии. Так что когда кто-то решал остаться здесь навсегда, я рассматривал это с оттенком легкой грусти. Бежать от своих проблем, прятаться от общества это самый плохой выход, который только можно придумать. Я не оставлял надежды, что со временем они все же решаться покинуть свою раковину. Дженнифер была тут новичком, так что пока стремилась лишь покинуть стены госпиталя. От моего внимания не ускользнула, как тщательно она все оглядывает, наверняка ищет ходы отступления. Она не первая, она и не последняя. Конечно, возможностей этой девушки я не знал, но охрана госпиталя была на уровне и вряд ли ей удастся так быстро покинуть эти стены. Стоило девушке упомянуть незнакомое имя, как я вгляделся в нее внимательнее. Складывалось ощущение, что кто-то стоял за ее спиной и одернул сразу же, как она сболтнула лишнего, а значит, моя теория получала все больше подтверждений. Значит мы имеем маленького мальчика, эту девушку и еще некую Элисон. Интересно, сколько их всего? Мне так хотелось познакомиться с каждым, докопаться до сути и понять, что послужило причиной расщепления сознания. Я знал, что это долгий и кропотливый труд, но был к этому вполне готов. Надеюсь только что узная о ее диагнозе, девушку не переведут к другому врачу, более опытному, например. Хотя несмотря на свой не слишком продолжительный, по сравнению с прочими, стаж работы, я считался отличным специалистом и как говорил мой бывший ректор, умел расположить к себе всех от заплаканного ребенка до сварливой старушки. Наверное причиной тому природное обаяние, а может быть приятная внешность или добрые глаза. В любом случае, это все играло мне на руку.
- Уверяю тебя, что я не собираюсь копаться в твоей голове без твоего разрешения. Более того, я хочу начать с того, что мы начнем друг другу доверять, не более того. Мне хотелось бы узнать о тебе побольше.
Но девушка кажется была раздосадована тем, что сболтнула лишнего, так что принялась тут же менять тему. В любом другом случае я бы мягко вернул ее на исходную точку, но сейчас для этого было слишком рано. Сначала нужно "растопить лед", ведь если я начну проявлять излишнюю настойчивость, то добьюсь лишь того, что она закроется от меня и прийти к доверию будет слишком сложно. Именно поэтому я и молчал, внимательно слушая ее слова.
- Ничего страшного, я все понимаю. Если тебе понадобятся сигареты или еще что-то, то дай мне знать, я с радостью помогу.
Денег у меня было предостаточно и хоть многие в клинике считали меня чудаком за то, что я трачу кровные сбережения на пациентов, я так не считал. Я не был взяточником, не пытался кого-то умаслить или добиться чужого расположения. Просто если человек действительно в чем-то нуждался, а я мог это дать, так разве это плохо? Взаимовыручка - основа крепких и доверительных отношений.
Девушка перескакивала взглядом с пациента на пациента, будто не могла остановить свой выбор на чем-то конкретном, а потом и вовсе встала на ноги, принявшись расхаживать возле меня взад-вперед. На ее вопрос у меня уже был готов ответ.
- Понимаешь, пока ты не осознаешь того, что я должен тебе помочь, но это естественно. Тебе здесь не нравится, тебе кажется, что тебя заперли в клетке и выхода отсюда не будет. Но уверяю тебя, это не так. Как только я буду уверен в том, что там, за оградой ты не причинишь вреда себе или кому-либо другому, то с радостью открою перед тобой ворота. Но до этих пор, и также пока полиция не разберется в произошедшем нападении, ты должна оставаться здесь. Я тебе обещаю, что постараюсь по максимуму учесть твои пожелания и помогать тебе в любых вопросах, со своей стороны. Но большего я тебе дать не могу.
Я видел, что внутри девушки происходит какая-то борьба. Ее глаза то загорались ликующим пламенем, то она мрачнела, как грозовая туча. Мне было бы очень интересно понять, что твориться в ее голове, но увы - пока я не мог этого сделать. На сегодня наше время почти подходило к концу и я по-тихоньку начал выстраивать планы на следующий день, но девушке видимо еще было что сказать. Что она, собственно, и поспешила сделать, а я как и прежде внимательно слушал. Мне нравилось то, что она не бьется в истерике, не угрожает и не пытается распускать руки. Внешне брюнетка вела себя вполне адекватно, но теперь я был почти на сто процентов уверен, что если она была хорошим собеседником то был еще кто-то, кто все таки совершил нападение. Пока он остается в тени и либо ждет своего часа, либо залег на дно. А еще есть кто-то более сильный, чем эта девушка. Кто-то, кто всегда контролирует ситуацию. И возможно, ее звали Элисон, ведь не зря с лица брюнетки сошли все краски, как только она упомянула это имя. А еще Элисон судя по всему разбирается в медицине, или по крайней мере наслышана о психотерапевтах. Когда девушка закончила говорить, я поспешил дать ей ответ.
- Даже если бы я хотел тебя выпустить, то не смог бы. Прости меня, но сейчас, повторюсь, ты должна оставаться здесь.
Возможно эта дискуссия продолжалась бы дольше, но санитары начали заводить пациентов внутрь, чтобы подготовить к предстоящему ужину, а потом, после отбоя, развести по палатам. Направились к зданию и мы, но меня не оставляли сомнения по поводу девушки. Слишком быстро она сменила гнев на милость и смирилась с моим ответом, выражая покорность. Нужно будет предупредить санитаров и охрану, чтобы лучше за ней следили. По крайней мере до тех пор, пока я не установлю с ней контакт.  Мы еще разговаривали на отвлеченные темы, пока не дошли до палаты девушки, где она поспешила со мной попрощаться. Я пожал в ответ протянутую руку.
- Я рад, что у нас состоялось приятное знакомство, Микки. Надеюсь, что мы скоро встретимся вновь.
Стоило двери закрыться, как я направился в свой кабинет, чтобы заполнить отчеты и переодеться, для отъезда домой.